Фиолетовая дымка вокруг на минуту показалась тем же, что сейчас находилось у меня и в голове, и в сердце. Темнота. Чьи-то неясные силуэты. Смех и обвинения. Новые и новые хлопья тлена, тяжело шлёпающиеся со слов Реширама мне на голову. Мои собственные слова... были бессильны.
Попытка мысленно проиграть дальнейшие события и подобрать слова закончилась бессмысленной руганью и обидами, которые полезли без обвинения войны и лишний раз доказали, что простить Реширама за абсолютную ерунду до сих пор не удавалось.
Тогда я... просто закрыла глаза.
Спорить с собой было бессмысленно. Пытаться приводить собственным мыслям логические доводы - тоже. Это ни к чему не приводило. Раз за разом отодвинутые вроде бы эмоции, решённые вроде бы задачи возвращались - как возвращались к слабеющей жертве хищники, надеясь урвать хотя бы ещё один кусочек с уже кровоточащего тела. Однако в нашем случае всё было немного иначе - их жертва не слабела. Она потихоньку становилась сильнее.
Успокоиться. Глубоко вздохнуть. Найти внутри себя что-то другое. Другую я - спокойную, сильную, не желающую никого обвинять. Ту я, которая понимает, что в этих страданиях никто не виноват, и нападать на себя же бесполезно. Принять существование страдающих мыслей. Обнять их - тех, кто не может никому и ни во что верить, тех, кто пытается напасть раньше, чем нападут на него. Сказать, что всё будет хорошо. Всё точно будет хорошо. Что сделано - то сделано. Что ещё не сделано... по этому поводу и вообще переживать не надо.
Найти в мыслях... Реширама. Не тот образ, который может ударить в спину. Настоящего Реширама. Того, кто всё это время чувствовал одиночество. Того, кто всё ещё сомневается и не верит. Увидеть его настоящее сердце - убрав с пути пелену ожиданий, обстоятельств и опасений. Реширам - просто ещё одно живое существо. Неважно, какой он. Неважно, почему. Неважно, что будет дальше. Просто... мысленно обнять. И просто... успокоиться.
Снова глубоко вздохнув, я открыла глаза.
- А ты... точно уверен, что эти ограничения - настолько всемогущие? Мне говорили, что ты - божество, которое само выбирает, стоит ли ему просыпаться. Что только особенные стремления... могут пробудить тебя. Я честно думала, что ты сам выбираешь, стоит ли объединять с кем-то пути. Как и Зекром.
Лишние уши сейчас были немного не к месту, поэтому часть сообщения пришлось проговаривать мысленно.
"Ты не можешь быть ограниченнее Зекрома, верно? Эн всё ещё жив, но Зекром покинул его. Он ударил Эна молнией вместо меня, когда тот пытался использовать камень, чтобы меня убить. А затем Зекром вернулся в виде камня с Пушистиком, чтобы превратить в камень злодейку и её покемона... Разве это не было его свободным выбором?"
- Но вообще... я верю, что ты можешь быть настолько простым покемоном, насколько сам этого пожелаешь. Мир... полон преград для этого, знаю. Но мы можем думать о них как можно меньше... Говорят ведь, что мысли сбываются, да? Я слишком много думаю о преступниках, и вокруг их становится больше! А если не думать о преступниках? А если не думать о будущем? Мы можем играть... пока ты нечаянно не рушишь здания. Тренироваться - проще простого! А сильные противники... Если честно, часть меня очень хотела бы увидеть лица обычных тренеров перед тобой, но это, наверное, немного не то. Стадионы? Помнишь, один лидер хвастался своей мегаэволюцией? Мы бы могли пойти и похвастаться тоже, если хочешь...
- Что касается страха... Я боюсь... боялась не твоего облика. Просто корила себя за то, что несправедливо отнеслась к тебе, желала себе смерти и боялась в то же время, что ты меня убьёшь. Это... человеческие штучки. И с этими же человеческими штучками связано много всего другого...
Я почесала переносицу.
- Знаешь, мне всё ещё сложно доверять тебе. Даже... сложнее, чем когда всё только начиналось. Это... связано с тем, что ты называешь "дурачиться"... И, может быть, мне стоило обговорить с тобой такие вещи более конкретно, а не оставлять их без внимания, чтобы потом злиться...
- Понимаешь, у моих родителей весьма... интересный способ общения. Иногда, когда у всех было хорошее настроение, мы просто практиковались в злословии целыми днями - и, чем больнее била шутка, тем громче все смеялись. Это... не круто. Но боюсь, что я переняла эту штуку, и, когда начала считать тебя близким другом, издевалась над тобой... слишком сильно. Прости. Это... не самое нормальное отношение к кому-либо, и неудивительно, что ты в конце концов ответил. А я... испугалась. От настолько близкого друга, как ты, это было равносильно смертельному удару... хотя совершенно нормально, да. И ещё это произошло в момент, когда мне нужна была помощь. Конечно, я об этом не говорила. Но то, что я имела в виду, говоря, что разозлюсь, было не устрашающим гневом букашки, как ты интерпретировал. Я просто пыталась сказать, что мне больно, и просила прекратить. Будет лучше, если я впредь буду прямо говорить о таких вещах?
Несколько секунд я помолчала, собираясь с мыслями.
- Я совсем не против дурачиться с тобой, сколько захочешь! Но, пожалуйста, давай научимся больше уважать друг друга. Рассказывай подробнее о тех вещах, которые важны для тебя - так тебя проще понять. А со своей стороны я попрошу тебя не рассказывать о моих мыслях и действиях посторонним. Тебе может показаться это ничего не значащей ерундой, или ты можешь пытаться манипулировать мной из лучших побуждений, однако для меня очень важно хранить свои мысли в секрете от слишком большого числа лиц. Очень важно. Я не могу доверять тому, кто их выбалтывает. Манипуляции... тоже. Мне бы хотелось управлять своей жизнью самостоятельно - настолько, насколько это возможно. Как тебе такое? Будем... друзьями?