Я вздохнула, не зная, как подступиться к рыбке. Что-то говорило мне, что Футаба в своё время оказалась слишком впечатлительной для дикого покемона. Карманным монстрам — да и людям, в принципе, тоже — порой приходится нападать на кого-то ради еды, даже если они живут вне жутких подземелий без других источников пропитания. В экстремальных условиях, в которых оказалась колония, у них вряд ли вообще был другой выход кроме гибели или поедания друг друга. Конечно, садизм некоторых особей это слабо оправдывает (ладно, оправдывает: возможно, они пытались выместить на ком-то собственное бессилие и хоть ненадолго почувствовать себя властелинами хотя бы чужой жизни), но вряд ли маленькая чинчоу стала участницей вот этого всего вот.
Кх… На самом деле мне тоже было за что винить себя. Спасая всего лишь одну маленькую жизнь, я нечаянно навлекла геноцид на десятки, если не сотни. Чьи жизни были ценнее? Чинчоу и лантурнов? Их жертв — состоявшихся и нет? Одного лапраса? Моя? Правильного ответа не было. Жизни не могли становиться более или менее ценными. Измученный лапрас — как бы жестоко это сейчас не прозвучало — не был ценнее даже одного чинчоу. Я — тем более. Спасая лапраса, я поступила эгоистично, потому что это мне захотелось, чтобы он выжил даже если бы в ходе этой спасательной операции погибла я. Замораживая чинчоу, лапрас Фетида поступала эгоистично, потому что это ей захотелось, чтобы колония перестала причинять боль другим существам. И, конечно же, чинчоу сами поступали эгоистично, выбрав вместо смерти — жизнь.
Возможно, жизнь — это просто круговорот эгоизма. Ни справедливости, ни возмездия, ни высших целей. Просто «эгоизм»: «я хочу сейчас поступить так». В мире, который мы выбрали для своих приключений, этот круговорот эгоизма ещё и спаял всё живое в неотвратимой пищевой цепочке. Ты — если ты не божественный легендарный покемон — не можешь остаться живым, пока никого не ешь. Жизнь растений не такая ценная, как жизнь покемонов? Ах, если бы. Невозможность понять какую-то форму жизни не означает, что этой жизни в ней нет. А ведь есть ещё и бактерии… те самые бактерии, кормом для которых становится всё, что не съели существа покрупнее… И те самые, которых мы геноцидим, заливая чистящие средства под ободок унитаза…
На этой весёлой ноте самым логичным и благородным решением стало бы одно — сделать «правильный» выбор и героически отказаться от собственной жизни во имя спасения растений, бактерий, кого-то ещё…
Или, может, посмотреть на это с другой стороны? Слово «эгоизм» слишком чёрствое и пропитанное нормами человеческого общества. Можно заменить его на другое: например, на «желание». Жизнь — это круговорот желаний. Звучит уже лучше, да? Тогда получается, что все существа в мире просто помогают друг другу исполнять желания — начиная от самых базовых и жутких с точки зрения человеческой морали (потребности в пище). А если все в мире помогают всем… То на самом деле мир гораздо более един, чем можно подумать на первый взгляд?
…Однако ситуацию с Футабой это никак не разрешало.
Что бы ни творилось в голове у рыбки, она явно испытывала слишком большое чувство вины, а покемоны как правило не были мастерами-философами. Какими-то отстранёнными разговорами я хотела дать чинчоу шанс выйти из замкнутого круга переживаний, но её состояние казалось слишком тяжёлым. Кажется, Эн тоже решил её заболтать, но теперь я уже не верила, что из этого выйдет что-то путное…
— А, еда… Сейчас, — спохватилась я. Ничего прямо для чинчоу у меня не было, но вкусные корма из таинственной и несуществующей в моей реальности организации могли подходить для разных покемонов. — Смотри, какое у меня есть. Нравится что-нибудь?
С этими словами я зачерпнула по горсти «Утреннего отлива» и «Глубоких вод» и предложила их чинчоу. В состав обоих, насколько мне было известно, входили ягоды и водоросли, так что они могли подойти водным покемонам.
Шестерёнки в моей голове закрутились в поисках хоть какой-то достойной психологической помощи. Чего бы хотелось на месте чинчоу мне? Хм. Наверное, уж точно не разговоров о том, что со мной что-то опять не так.
— Знаешь… Думаю, твоя семья хотела бы сказать тебе «спасибо». Ты помогала им жить… и помогала довольно долго. Благодаря тебе они могли видеть мир, говорить друг с другом… даже если ваши жизни были не очень радостными, они всё равно были. …Прости меня. Я рассказала о вас лапрасам, чтобы спасти того ослеплённого малыша. Я ещё хотела вернуться… хотела помочь вам выбраться изо льда и изменить взгляд на мир самых сильных и непокорных из вас, но… Получилось так. Теперь я понимаю, что это желание было эгоистичным. Я не имела никакого права пытаться «приручать» или «перевоспитывать» даже тех, кто причинял кому-то боль. Если бы я попыталась, то, наверное, всем вам стало бы лишь больнее… и многие другие тоже могли бы пострадать, ведь ваши вожаки стали бы сопротивляться вмешательству в то, как они… мыслят и чувствуют. Это всё сложно… Я долго думала, как было бы «правильно», но поняла, что ответа на самом деле нет. …Хотя я всё равно временами виню себя за этот поступок… а иногда виню себя за то, что вообще живу…
Я вздохнула. Погружаться туда, откуда ты едва вынырнул, возможно, не стоило. Вдогонку всем этим размышлениям о еде, а также правильных и неправильных поступках на голову мне свалились все злые мысли как о чинчоу, так и о собственной команде, которые грызли меня в том подземелье рядом с апатичным лапрасом и скелетом его матери. Чинчоу не сделала ничего такого. А вот мне точно стоило бы умереть как можно быстрее!
…
Вновь вздохнув, я постаралась выровняться. Тонуть рядом с утопающим — не выход. Вообще.
— Знаешь… Думая обо всём этом, я пришла к выводу, что в жизни не бывает плохих или хороших поступков. То есть, бывают… но они работают только в том обществе, в котором ты живёшь. В вашей семье были своё «хорошо» и «плохо». У других… существ — другие. Даже люди, живущие на разных континентах, могут посчитать друг друга варварами, хотя на самом деле каждый лишь поступает так, как принято в его обществе или говорит его сердце. То, что кому-то нравится, может быть неимоверной пакостью и дикостью для другого. То, что кого-то спасает, другого может и убить. Все мы разные… но в то же время мы — частицы чего-то огромного и живого. Может быть, самой Жизни? И, что бы ты ни сделала, всё это помогло Жизни разворачиваться дальше.
Я хотела было протянуть к чинчоу руку, но не рискнула. Возможно, это всё же слишком нарушило бы её личные границы.
— Прямо сейчас тебе уже не нужно жить поступками прошлого. Ты можешь выбирать новые, которые окажутся приятнее предыдущих. Если тебе приятно ждать в камышах, то никто не выгонит тебя из них. А если приятно проплыть немного дальше, то… Кто знает, что ты там увидишь?