Сообщений в теме: 6804

[Schwarze Taube]

Я внимательно всмотрелась в спасительную пещерку. Блин. Далеко. С такого расстояния даже не разберёшь, есть ли там капкан, паутина или монстр. Чтобы воспользоваться этой передышкой, нам нужно было собрать как можно больше доверия ко всему происходящему, меньше бояться и сохранять как можно больше хладнокровия. И ведь других отступов не было! Ещё и ползти так далеко... Ох...

 

Фух... Да. Только и остаётся, что булки сжимать.

 

- Здравая мысль... Но что делать, если они реально нападут?

 

Я снова посмотрела вниз и поёжилась.

 

- Я могу остаться вместо тебя. Мои... атаки... ну, типа атаки... дальнобойные. Я попытаюсь отвлечь врагов какими-нибудь красивыми пузырьками или типа того. Не получится - попытаюсь камни бросить. А вот если внизу нас ждёт какая-то штука, тебе проще будет выпинать её в ближнем бою.

 

Да. Так логичнее. Если я спущусь в пасть пауку, то разве что пикнуть смогу.

[Jim]

  Встречное предложение действительно выглядело более обоснованным, но Эн ещё колебался. Возможно, он тоже не знал, что будет делать, когда кто-нибудь нападёт. Даже Чиф ещё не смог вернуться после своего прыжка в бездну. А ведь он был уверен, что это кратчайшее решение. 

 

 - Хорошо, - наконец согласился он, - Спасибо. Я верю в тебя. Мы все справимся.

 

 - Конечно! - воскликнула Света. Шершебьен хмыкнул, но тоже кивнул.

 

  Эн с усилием выдохнул и уверенней поправил чёрно-белую кепку за козырёк. Всё будет хорошо. Паренёк спустил ногу с края и повис на руках. Немного собравшись с силами, он отпустил выступ и заскользил вниз, притормаживая ногами.

 

  Пока он спускался, Сварзе как раз заметила заинтересовавшийся им силуэт расплывчато-драконьих очертаний, который расправил крылья, отделяясь от группы менее удачливых (и не летающих) собратьев.

[Schwarze Taube]

Это в меня верили? Серьёзно? Я глубоко вздохнула, пытаясь сконцентрироваться и поверить в себя тоже. Всё хорошо. Я не так бесполезна, как хочется заявить. Я всё могу. Я всё обязательно смогу...

 

Некоторое время наблюдая за спуском, я совсем не кстати заметила расплывчато-драконий силуэт. Ох... А так хотелось понадеяться, что всё пройдёт без инцидентов...

 

Спокойно...

 

- Эй! - обратилась я к вероятной угрозе. - Мы здесь, чтобы помочь. Поиграем?

 

Пытаясь абстрагироваться от страха, я вложила в пузырики как можно больше уверенности, тепла и спокойствия, а затем запустила их наперерез траектории движения непонятного существа. Несколько ярких привлекающих внимание штучек.

[Jim]

  Опасения всё же сбывались: интерес у монстров к оставшейся группе был явно понижен, однако по мере спуска ребята, должно быть, обращали на себя всё больше их внимания. Висящему на стене Эну было невозможно отбить нападение в спину. Если он получит атаку в такой неудачный момент, как мистер Чиф незадолго до этого, то забраться обратно или пережить падение до дна он уже точно не сможет. Лихо спускаться как профессиональные экзорцисты ребята пока не могли, поэтому им оставалось держаться группами, методично прикрывая друг друга.

 

  Намерения непонятного существа были, вероятнее всего, антагонистичны, однако это не значило, что и сама Сварзе испытывала к нему враждебность. Оказавшись на распутье перед необходимостью защищать друга, она вложили в пузырики как можно больше желания поиграть, тепла и спокойствия, как... могла бы с кем-нибудь из команды безобидно возиться на ферме? Её Кайхоу показало себя уже не раз во всей своей бесполезности, но не могло ли оно уже всегда быть тем самым недостающим элементом, отражавшим на своей тоненькой мыльной плёнке глубинные желания героини? В чём было истинное предназначение этой способности? Как можно было использовать её с максимальной отдачей из самой глубины души?

 

  Пузырики появлялись на ладонях и срывались с кончиков пальцев, отливая круглыми радужными боками. Чёрный дракон сложил крылья, собираясь спикировать на Эна, но повернулся на неожиданное представление. Пузырики медленно парили. Дракон застыл на несколько мгновений и неуверенно чуть отлетел, не зная, чего ожидать от странной атаки. Да и на атаку это было не очень похоже. Пузырики не догоняли его, просто красиво и дружелюбно переливаясь.

 

  Эн усиленно зашевелился быстрее, но до пещеры ему было ещё далеко, а значит дракона надо будет отвлечь ещё хотя бы на пару минут.

[Schwarze Taube]

Я постаралась не углубляться в бесполезность моей способности: каждая мысль об этом рождала внутри укол импульса "ты не такая, как надо", "ты не можешь даже этого" и "это задумывалось вообще не так". Не углублялась и в философствования: сейчас передо мной была лишь одна маленькая цель и одна большая задача. Не бояться и отвлечь дракона. Все прочие мысли могли только мешать.

 

- Всё хорошо. Мы здесь, чтобы поделиться. Это всё, что мы смогли пронести сюда. Но если вам понравится - это будет здорово.

 

Я сосредоточенно отделила от ладони ещё несколько дружелюбных пузырьков. Теперь я пыталась даже снять остатки внимания со спутников, чтобы тревогой за них не путать собственное дружелюбие и дать собеседнику повод усомниться в моих помыслах. Всё хорошо. У меня тоже всё хорошо.

[Jim]

  Жарптица незаметно усмехнулся. А его протеже всё же делала успехи! Как он верно и думал, нужно было просто попробовать, что прочувствовать для себя, что куда. Да и Кайхоу её был интересным - это была просто одна из множества кнопок в меню экзорциста, не лучше и не хуже, чем фантазия пользователя. Важно было только то, для чего экзорцист её применял, а уж способы достижения можно было выбрать по усмотрению. Сердце - вот что вело экзорциста по правильному пути.

 

  Всё больше и больше монстров скапливали своё внимание именно на Николае, но экзорцист с лёгкой улыбкой, прогулочным шагом шёл вниз по стене мимо взрывов, больших когтей и острых зубов, иногда даже успевая кого-нибудь погладить, шутливо ткнуть в нос или почесать за ухом. Это казалось настолько невероятно для нападающих со всех сторон монстров, что некоторые в полном шоке отшатывались. Он принимал все их смертельные атаки с такой улыбкой, как будто они были безобидными малышами. Что это за человек?! У него что, были глаза на затылке? Это и была его способность?

 

  Ну да, но вообще-то нет.

 

  Николай не использовал никакие способности, кроме одной единственной - сострадания. Ему просто было жалко причинять вред друзьям Кагари. Кроме того, у него был и другой полезный в таких ситуациях навык, позволявший ему абстрагироваться от своих чувств и эмоций, даже представляя поле битвы с высоты птичьего полёта. Другими словами, ему не обязательно было постоянно держать всех противников в поле зрения. Просто запоминая склонности одних и направления атак других, он дорисовывал мысленную картину боя настолько точно, что предугадывал действия противников, смещаясь заранее в более безопасные зоны, где его было сложнее достать. Кроме того, он в процессе делал поправки на то, что противники будут пытаться предсказывать его собственные движения. Для этого вместо очевидных уворотов по сторонам он менял "ритм". Каждая серия движения имела определённый темп, привязанный к дыханию и сердечному ритму. Всё в мире имело свой ритм! Падающие с трубы капли, колыхание травинки на ветру, взмахи Пиджи и выпады Хитмончана... С некоторой музыкальностью можно было даже представить каждые из этих движений как мелодию. Для Жарптицы, признававшего каждое существо как отдельную вселённую, не было ничего важнее познать единственную ближайшую галактику - себя. Так, по его мнению, настоящая сила была не в мышцах и даже не в знаниях, а в самоконтроле. "Познай себя и познаешь мир". Правда, он мог воспринять это... несколько слишком буквально. Однако только тот, кто мог сознательно контролировать все процессы внутри своего тела и менять собственный ритм по желанию получал в руки кнопки от поистине фантастического могущества, понятного и доступного всем и каждому, но для большинства остававшегося так бесконечно далёким.

 

  Всё, что он делал - это замирал и продолжал движение в любой момент шага, держась слепых зон между атаками, но со стороны могло показаться, что он был словно в другой реальности. А, может, и был? Кто его знает, живём ли мы все в одном мире или только навещаем соседние?

 

  Пузырики лопались через несколько метров, но даже это дополняло их образ. Просто пузырики. Просто красивые. Что представляло важность, так это запакованное в них невидимое послание и предложение поиграть. Пузыри неизбежно притягивали глаз, завораживая своей тонкой и хрупкой структурой. Иногда даже от самых гнетущих мыслей нужно просто чем-то отвлечь. Первый шаг из депрессии - это поднять голову на окружающий мир. 

 

  Дракон с интересом коснулся пузырика когтем. Шарик тут же побеждённо лопнул. С ними нужно быть осторожнее! Призрак попытался посадить другой на ладонь. Что это было? Такие... беззащитные. Хлоп, и этого нет. Как коротка их жизнь. Если бы только они не лопались так быстро. Если бы только они жили... чуть дольше...

[Schwarze Taube]

Я сосредоточенно выдохнула.

 

- Они немного как все мы... Неважно, как долго мы светим - пока это происходит, мы можем делиться светом друг с другом. Важен каждый. В каждом есть что-то прекрасное. И, даже если мы гаснем на время... всегда можно начать всё сначала.

 

С этими словами я попыталась зажечь ещё несколько пузырьков - ещё ярче и по-возможности крепче. Теперь всё моё внимание целиком и полностью ушло на дракона, пузырьки и дружелюбное спокойствие. Казалось, словно и скалы-то не было. Ничего не было.

[Jim]

  Жизнь во многом тоже чем-то походила на пузырик. Какое-то время мы светим и делимся своими красками друг с другом, пока не встретим чей-нибудь коготь. В каждом есть что-то манящее и удивительное, и в этой недолговечности тоже есть что-то прекрасное. Один свет заканчивается, чтобы мог начаться другой. В масштабах каких-нибудь бессмертных существ вроде Зекрома и Реширама, человеческие жизни и правда могут быть похожи скорее на пузыри - такие же короткие, хрупкие и по-своему прекрасные.

 

  Пузырики неспешно облетали дракона, освещая его новогодним настроением. Монстр пока казался всё ещё в некоторой растерянности. Красивые пузырики казались полностью безобидными, и это тоже, кажется, ставило его в тупик.

 

 - Вспомни что-нибудь яркое и подходящее случаю! - внезапно подсказал Жарптица, - Может быть, у тебя уже были похожие чувства с другими друзьями?

[Schwarze Taube]

А чей-то коготь вполне может оказаться чужим вариантом света, не более... Таким же прекрасным... для кого-то, кроме тебя.

 

Я моргнула, услышав Жарптицу. Это он мне? Или противнику? Кто его знает, в самом деле... Хм... Может, всё-таки мне? Яркое и подходящее случаю... Чувства с друзьями... Сложно.

 

Я попыталась выкристаллизовать что-то максимально беззаботное и радостное, но ум услужливо сортировал события по преградам. Здесь нужно было принимать решение. Здесь кого-то спасать. Здесь опять кого-то спасать. Тут опять всё было плохо. И радоваться в таких ситуациях - плохо. Не те краски. И не эти. И даже не вон те... Есть ли вообще в памяти та палитра, от которой действительно был толк?..

 

Возможно... второй день путешествия? Я только-только поймала своего первого покемона, зигзагуна, и играла с ним в поезде по дороге в другой город. Шуршащей фольгой от шоколадки. Да, тогда из лаборатории украли всех чармандеров, у меня совсем не было официального стартовика и было по горло забот, но... Чармандеры не были моими. Путешествие казалось чем-то большим и волнующим. Я ещё верила, что теперь передо мной открывается новый мир с простыми тренерскими радостями, да и в голове не было ничего о статах покемонов или их способностях. Я просто восхищалась. Боевым духом Джесси. Тем, что меня вообще слушается чужой покемон. Пушистой зигзагуньей шёрсткой. Любопытством зверька перед бантиком из фольги. Я ничего не знала ни о будущем, ни о попавших ко мне в руки существах, и каждое открытие вызывало восторг. Кто они? Какие они? Как мы будем путешествовать? Какой шаг сделаем дальше? Всё это было настоящим... простым, незамысловатым, и в то же время таким полным...

 

Я отделила от ладони ещё несколько пузырьков.

[Jim]

  Воспоминания неохотно просачивались через пелену преград и решений. Здесь кого-то спасать, там кого-то спасать... Откуда было взяться радости и надежде в таких ситуациях? Сварзе и так делала всё на пределах своих возможностей. Там, где ожидалась душевная беседа, приходилось много бегать, и прыгать, и защищать свою жизнь, и товарищей. Всё это испытывало её не самые уверенные качества и стороны. Кагари страдала, призрак страдал, и Сварзе могла уже начать разделять маленькую частичку их отчаяния, когда всё складывалось не так, как они надеялись и как мечтали, и с каждым витком это давящее отчаяние только становилось отчётливее, темнее и глубже.

 

  Могучий Чиф клялся защищать отряд, но оказался затащен коварными монстрами в бездну.

 

  Света гордилась своим удивительным кайхоу, способным в миг решить любые проблемы, однако с прибавлением врагов становилось всё очевиднее, что она, скорее всего, никогда так и не сможет выполнить одно единственное условие.

 

  Шершебьен надеялся по быстрому закончить с ритуалом и получить, наконец, информацию об оставшихся членах Призмы, но ритуал на глазах затягивался уже неприлично долго, а теперь и он сам рисковал расстаться с жизнью.

 

   Эн мечтал найти занятие, в котором мог бы наконец добиться результата своими руками, но до сих пор не смог сделать вообще ничего. Хуже того, задачи прогрессивно становились всё сложнее, туша последнюю надежду.

 

  С какими бы надеждами кто ни спускался сюда, бездна обещала выгрызть их без остатка.

 

  Был среди спускавшихся и ещё один человек, который, казалось, ничего не желал, ни к чему не стремился и ничего не боялся, смело и спокойно спускаясь в глубины отчаяния по своей воле. Загадочный фаталист, доверявший воле монетки и принимавший любые удары с неизменным воодушевлением. Был ли его совет обращён к противникам или он вспомнил о протеже?

 

  Мрак расступался, освещаемый в сознании Сварзе пузырьками с её подопечными. Один из них, с ещё маленьким Пушиститком и бантиком из фольги, подлетел ближе других. Это были поистине дорогие и золотые времена, ещё не обременённые грузом тяжёлых выборов и ответственности, когда удивительными существами удавалось восхищаться искренне и от чистого сердца, не пытаясь сравнить их числами относительно похожих созданий. Каждая новая встреча отражалась в душе ярче всего, всплеском света и радуги от невероятного свершения. Удар за ударом жизнь втачивала из дикого, не огранённого камня... нас. Потеря за потерей, боль за болью, мы теряем частички своего детства, формируясь постепенно во что-то более сложное и утончённое, но оттого и менее чистое. Обретая новые черты и изгибы, скребок со скребком фигура теряет свои нетронутые грани бесконечных возможностей. Возможно ли фигуре вернуться к тем далёким временам, когда всё казалось так захватывающе и ново?

 

  Если Сварзе от всего сердца верила, что всегда можно было начать сначала, то это должно было быть возможно, да? Вспомнить своего ребёнка.

 

  Чёрный дракон едва заметно приоткрыл рот и улыбнулся в ответ, лавируя между светящимися пузырьками. Тень спустилась к Сварзе и повернулась к ней одним крылом, предлагая открыть что-то ещё более удивительное вместе.

[Schwarze Taube]

Возможно ли вспомнить себя прежнего?.. Возможно ли посмотреть на мир не как на череду оставляющих шрамы испытаний, а на россыпь возможностей?..

 

Ответ зависит от каждого конкретного существа.

 

Прямо сейчас, сидя на скале в темноте и совершенно не думая ни о чём, кроме тени и пузырьках, я постепенно перестала оглядываться в сторону неведомых ужасов. Мир - это и правда череда возможностей. Здесь мы можем абсолютно всё, что хотим: как подняться до небес, купаясь в красоте, счастье и веселье, так и рухнуть в сотни оттенков страха и боли. Возможности. Иногда мир кажется нам ужасным и шокирующим местом, которое давит на нас и заставляет отказываться от себя, однако на деле решение измениться принимаем именно мы. Мы сами отсекаем от себя части, всем сердцем поверив, что другие знают о нас и жизни больше, чем мы. Пытаемся стать полезными или заслужить место в мире, выбрав не смотреть в собственные сердца. Учимся смотреть на мир "правильно", чтобы другие не отвернулись - даже если это значит отказаться прощать себя и забывать боль. Силимся превратить себя в красивые для кого-то фигуры, отказавшись от знания, что другие - не мы. Другие не могут знать нас. Другие и не хотят знать нас. Другие - это просто другие, ничуть не важнее и ничуть не лучше, чем мы сами. И так же, как и мы, они часто бывают заняты лишь собственным истязанием, кромсая и уродуя себя изначальных ради выгодного света в глазах своих "других".

 

Или, может быть... мы ничего не теряем совсем.

 

Может, мы лишь перетягиваем и связываем части себя. Может быть, даже если мы их отрезаем, они всегда могут восстановиться по нашей воле - как заново отрастают откушенные хвосты слоупоков. Если мы захотим, то всегда можем ослабить контроль и начать снимать верёвки страхов и убеждений. Даже если поначалу нам будет ново и непривычно, даже если верёвки кажутся частью нашей личности, даже если, отвыкнув от себя, мы будем нечаянно цеплять других и ранить себя же едва вновь увидевшими свет крыльями... Если мы захотим - возможно всё. Главное - лишь захотеть и не отворачиваться. Потому что жизнь - это про возможности.

 

Да. Про возможности. Поэтому на самом деле такой путь не лучше и не хуже других. Желания сделать из себя красивые фигуры других личностей обогащает мир не хуже стремлений вновь размотать внутренние бинты и снять кандалы. Для игры в жизнь нет заверенного разработчиками мануала. Что действительно важно - так это свой, собственный выбор...

 

И сейчас какой-то свой выбор сделала тень.

 

- Ты хочешь что-то показать? - неуверенно ответила я. Неуверенно - потому что видела в этом жесте приглашение сесть на спину, но сомневалась и не хотела обидеть собеседника неправильным толкованием.

[Jim]

  Мстительный призрак не исчезал бесследно после той роковой встречи внутри яиц, преследуя из теней своих жертв до самого края земли, до самых глубин отчаяния, подталкивая незаметно к обрыву, буквально и фигурально. Всё, что оставалось для Сварзе - это прочувствовать и принять, что экзорцизм был не для неё, что помощь Кагари никогда не появится, и что лучше всего было держать голову низко и не пробовать ничего больше. Она сама отсекла бы себя от единственной связки с командой, от последнего троса, державшего её над бездной. И тогда бы впереди оставалась только чёрная пустота, как и у Духа, как и прочих ребят.

 

***

 

  Чиф хмуро смотрел одним глазом вверх на удаляющихся кандидатов и монстров, перебарывая крик мерным выдохом. Вот, значит, как. Он не мог их защитить. Этого призрак и добивался. Это бурлящее, ноющее чувство негодования постепенно разбавлялось осознанием, что ребята окончательно вышли из его зоны защиты, и он был бессилен этому воспрепятствовать. Однако призрак не спешил добивать его. Нет, он хотел, чтобы Чиф попробовал снова вернуться, и у него снова не получилось. Он хотел вдолбить в него это чувство беспомощности, хотел услышать от него крик, полный отчаяния. Но поэтому Чиф только хмурился больше и молча падал без единого звука навстречу полной неизвестности. Последним его мысленным посланием было искреннее пожелание ребятам стать сильней и уверенней через новый опыт, чтобы вернуться в целости и сохранности. Он не сомневался в них, ведь все они прошли его испытание именно на такой случай. Хорошо бы, если бы Жарптица тоже подсобил пока он рядом, хотя распыляться по задачам было совсем не в его стиле. Как бы там ни было, теперь оба спектра были вынуждены поменяться ролями, а первым отправился биться с основным телом Духа по воле призрака именно Чиф. Это было лучшее стечение обстоятельств. В отчаянной попытке утопить Лидера, Дух только приблизил к себе самого опасного из противников.

 

***

 

  Эн спрыгнул на выступ, вкатываясь в пещеру. Его руки тряслись. Это был самый долгий спуск в его жизни. Вырванная зубами победа над Чифом поселили в его сердце надежду. Он искал гору, которую должен был покорить, но дальше его путешествие превратилось в один отвесный обрыв. Он не мог никого победить, не мог даже толком поделиться советом, не чувствовал себя лидером группы. Он искал самореализации, но по существу ему оказалось нечего и предложить. Хуже того, шанса для героического спасения дня не появлялось и, объективно говоря, не появится, так как это его самого приходилось спасать.

 

  Парень судорожно выдохнул, расправив плечи, и поправил кепку за козырёк. Вершина мира! Даже в самой чудовищной бездне - вершина мира! Дедушка Бикхарт обучал равновесию не для того, чтобы в сердцах ставить всё на кон. Сейчас перед Гармонией стоял простой выбор - поддаться отчаянию и сделать очередную явную глупость, о которых скрежетало его сердце, или торомзнуть и попытаться найти возмоджности в своей обстановке. Даже если обиду сложно было проглотить, прямо сейчас он мог абстрагироваться и не думать ни о чём, кроме непосредственной цели. Оказавшись здесь раньше всех, то, что он действительно должен был скорей сделать - это осмотреть пещеру и попытаться обезопасить площадку для остальных.

 

  ***

 

  Дракон игриво потряс головой, не соглашаясь, но и не отказываясь. Быть может, его коснулся отголосок воспоминаний, и теперь силуэт покемона тоже хотел узнать, какой он, как они будут путешествовать и какой шаг сделают дальше. А пузырьки сыграли для него фантики из фольги. Ненависть не могла прекращаться бесконечно, и пусть это был только крохотный шаг против армии монстров, но этот один летающий монстр сделал его навстречу свету.

[Schwarze Taube]

Я зашла в тупик, но постаралась не зацикливаться на этом дольше, чем на долю секунды. Размышления за светящимися пузыриками установили на сердце тихое доброжелательное спокойствие, и я не собиралась рушить его как минимум в ближайшую минуту. Ну да. Я не понимаю этого покемона. Но он выглядит... хм... игривым?

 

- Тогда удачи! - улыбнулась я тени. - Будь счастлив! У тебя это точно получится!

 

И, повинуясь неожиданному порыву от игривого поведения покемона я вдруг... Попыталась протянуть руку и его погладить.

 

А если руку не оттяпали - улыбнулась снова и посмотрела по сторонам в поисках товарищей по группе. Кажется, я давно не обращала на них внимания. Они спускались? Ещё были рядом? Или пропали?

 

Если же руку оттяпали... что ж, посмотрим по ситуации.

[Jim]

Иногда люди и покемоны, следуя маршруту своих желаний, неожиданно тоже оказываются в тупике. Дорога петляет и кажется, что вот же, она куда-то ведёт, и непременно должна вот-вот вывести. А потом - впереди глухая стена. Непреодолимое препятствие. И тогда остаётся только принять его, поступиться желаниям и поискать путь в обход. Те же, кто остаются стоять перед стеной и бьют в неё кулаками, неизбежно разбивают о неё кулаки и скатываются в сами глубины отчаяния. И чем дольше они смотрят на стену, тем глубже разверзается пропасть.

И тогда хочется им только провозгласить: "Не смотри ты на эту стену! Развернись, и перед тобой опять откроется путь!"

Однако, развернуться совсем не так просто. Кто-то и до сих пор упрямо сверлит взглядом тупик. Там. На другой стороне.

***

Когда-то Жарптица тоже думал, что пришёл в такой же тупик. Объективно говоря, его жизнь была кончена. Ему поставили не совместимый с жизнью диагноз и он не мог сделать с этим совсем ничего. Его разваливающееся изнутри, тщедушное, полностью истощённое тело едва удерживало душу, если бы не постоянные препараты, причинявшие боль. Что это была за жизнь? Лучше бы... он просто умер.

Но Николай не хотел умирать. Он не мог умереть даже не посмотрев океан, не обняв брата, не полетав на покемонах, не поиграв с детьми в баскетбол, не построив песочный замок, не забравшись на самое высокое дерево, не научившись играть на виолончели, не послушав как журчит горный ручей через камни, не понюхав полевые цветы и скошенную траву, не побегав по осенним лужам с разноцветными листьями, не слепив снеговика, не увидев как растут и тают сосульки...

Было ещё так много всего, что он хотел сделать! Лишённый всего, на больничной койке, он мог путешествовать только по своему воображению, представляя то, что видел в книгах и по телевизору. Он представлял как побывал бы везде и сделал все эти удивительные вещи, о которых постоянно столько мечтал!

В своём мысленном мире Николай нередко стоял на берегу огромного, бескрайнего океана. Под ногами берег был изрезан ровными зубристыми линиями от волн, а под водой раскинулся дивный подводный сад. Вдали же, за горизонтом, виднелась одна огромная белая гора. Ему всегда казалось, что океан и горы удивительно дополняли друг друга. Вода в океане... текла. Вероятно, по кругу? Вода ведь всегда текла, пока её не положат в стакан. Вода в стакане, который приносят медсёстры, ведь тоже из океана?

На берегу было так тихо, не было пищащих машин, не скрипели двери и половицы, не гудели за окном машины. Такая... тишина. Но странно. Казалось, вокруг всё было, столько всего неизведанного, но... постепенно и здесь становилось скучно. Он думал, отправиться ли теперь в горы или, может быть, сразу в космос? Ещё дальше космоса, в совсем другой мир?

"Пойдём. В другой мир!" - будто шептал ему тогда голос, - "Мы всё равно никогда ничего из этого не испытаем. Нам скучно, потому что мы уже всё перепробовали, что могли придумать, да? Здесь мы всесильны. Здесь не может случится то, что случилось на самом деле. Поэтому, просто оставим надежду на жизнь. Пойдём навсегда в другой мир, далеко-далеко отсюда, где случается что-то настолько невероятное, что развеет даже нашу скуку"

Николай тихо улыбнулся, не отводя глаз от моря. Сколько бы он ни подбадривал себя, сколько бы не представлял как выйдет наконец из больницы и побывает в таких местах, о которых брат небось даже не слышал! Сколько бы не представлял он себя здоровым и сильным, реальность жестоко держала его за горло холодными костлявыми пальцами. И всё же, эта реальность была тем самым дорогим и ценным в его жизни, которое он бы ни за что не променял на придуманные им миры. Жизнь была для него самой ценной и лёгкой ношей. Всё остальное как-нибудь свяжется. Если бы только он мог жить!

"Ты уверен?" - спрашивал голос, - "В нашей жизни нет ничего кроме мучений. Мы обуза для брата, минус в статистике для докторов. Здесь мы можем отправиться куда угодно! У наших ног бесконечность! Если только мы останемся здесь навсегда..."

Николай задумался и почесал переносицу, обнаруживая вдруг на ней пластырь. Он и забыл про него! А ведь вчера ему меняли аппарат, но его хрящ так истончился, что сломали нос. Вот незадача! Совсем как старый дед стал. Николай расхохотался. Это было бы действительно здорово! Если бы у него сломался нос потому, что он прожил такую долгую жизнь!

"Поверить не могу" - внутренний голос будто терял терпение, - "Ты знаешь, что ты почти труп, и я знаю тебя лучше всех, знаю, что тебе каждый день больно, как это невыносимо. Как ты можешь это любить?!"

Николай приподнял бровь. Что-то его внутренний голос стал разговорчивее последнее время. Почему он с ним спорил? Складывалось такое дикое чувство, будто его сознание совсем не понимало его.

"Погружайся. Погружайся глубже и пойми наконец, в каком ты отчаянии!"

Жарптица и не заметил, как океан уже подступал ему к поясу. Когда он вошёл в воду?! Нет. Эта вода всегда была здесь. Он просто отказывался опускать голову. Он хотел видеть горы, хотел видеть космос, хотел попробовать на язык снег, подержать огонь, пустить воду в обратную сторону. Его монетка не падала смертью. Пока она не падала смертью, он не мог отпустить свою мечту.

Но что это был за голос? Раньше Николай был уверен, что сам придумал себе собеседника, и он уже делал так раньше, когда хотел что-нибудь обсудить и подумать, но сегодня его внутренний голос казался совсем не в нём.

Паренёк повернулся. За спиной у него стояла чёрная тень. Почему-то ему казалось, что там должен быть брат. Брат старался его поддержать, но нередко их мнения полностью расходились, и Николай был бы этим не удивлён. Но глубоко в сердце он уже знал, что это был не его брат. Брат хотел его вылечить и отправился в путешествие за легендарным сокровищем, способным возвращать жизнь. Брат бы не сдался так просто.

"Я устал. Так устал ждать" - на тени открылась щель и появились острые зубы, - "Когда ты уже освободишь моё тело? Я наблюдал за тобой. Долго. Всегда. И ты всегда стоишь по пояс в воде. Казалось, вот он, идеальный шанс. Совсем немного толкнуть! Ты и так погрузился наполовину в отчаяние! Что тебя держит?!"

Николай с пониманием улыбнулся. Ему было действительно жаль это несчастное существо, столь переполненное кипящей злобой, завистью, ненавистью. Удивительно было даже представить, что ему, уже лишившемуся всего, кто-то всё ещё мог желать столько злобы. Не то, чтобы это что-то меняло. У него нечего было больше забрать. Николаю просто было жаль, что это существо тонуло на самом глубоком дне, истязая себя этими неприятными и болезненными чувствами.

- Что поделать - я люблю жизнь! - признался он чёрной тени, - Прости-прости, если твоя жизнь оказалась ещё хуже, но знаешь, я бы попросил меня никуда не толкать. Однажды я воплощу все свои фантазии в жизнь, вот увидишь! Кстати, кто ты такой?

"Ты ничего не понимаешь! Я ещё столько всего должен был сделать! Я не хочу перерождаться. Я Нейтан Куро, и буду им! Мне нужна эта жизнь, прямо сейчас! Нужна больше тебя!!" - вскрикнул призрак, хватая Николая за горло и пытаясь его утопить.

Но море отступало под лицом паренька. Нет, море никогда даже не было рядом. Это призрак был всегда в него погружён. Тень широко открыла пустые белые глаза, вцепившись себе в горло, барахтаясь и пуская под водой пузыри.

- Это ты ничего не понимаешь, - с жалостью вздохнул Николай, - Не пытайся наваливать на меня своё мировоззрение. Это моя жизнь. А отчаяние давно поглотило тебя. Я не хочу такие неприятные эмоции. Поэтому... знаешь что?" - паренёк вдруг улыбнулся и опустил под воду открытую руку, помогая призраку выбраться, - "Ты забавный. Мне давно не было с кем поговорить, ведь их всех придумывал я! Это скучно. А ты, похоже, другой. Я тебе помогу. Но я не дам своё тело, а лучше - покажу как обрести своё. Бальзамин де Бальзак"

"Кто-кто?! Не обращайся с такой уверенностью, когда ты не запомнил ни слога!"

- А, прости-прости. Может быть, я запомню в следующий раз

"Оооой! Не сдавайся так быстро! Тебе настолько без разницы моё имя?! Это всё, что у меня осталось! Оооой! Арсеус, только подумать, что я ведь тебе поверил!"

***

Если развернуться у тупика, то открывается новый путь!

Дракон не кусался и не улетал. В ответ он тоже потёр по плечу человека крылом. Однако... кажется, в его движениях угадывался... скорее вопрос. Куда направлялся этот причудливый человек? Почему они были здесь? В эту пропасть не опускаются те, кто ищет счастья. Он наблюдал за ней какое-то время. Очень странная. И так долго спускалась. На крыльях он мог бы опустить её мигом. Но она... знала, что будет внизу?

Эн благополучно добрался до остановки и, похоже, исчез в пещере. Следующей начинала спускаться Света, и за ней готовился Шершебьен. Все понимали, что стоило поторопиться. Пока ситуация не стала ещё отчаяние.

[Schwarze Taube]

Дракон отвечал самым удивительным образом, и я улыбнулась. Кажется, он пытался не показать, а спросить. Не будь существу любопытно, оно давно бы уж улетело.

 

- Я хочу помочь Кагари. Она ведь там, да? Точнее... я хочу помочь ей помочь себе самой. Только Кагари может выбрать не смотреть на боль так много. Если она решит открыть в мире что-то новое, то ей будет легче залечить раны, а не прятать их... Но чтобы ей было проще выбрать, я хочу показать ей что-то кроме тьмы. Может, этот свет в пузыриках поможет ей вновь поверить миру...

 

Я вздохнула.

 

- Я знаю, что там наверняка есть ещё кто-то кроме Кагари. Должно быть, ей тоже плохо, и она тоже смотрит лишь на боль. Если бы мы могли помочь ей, а не прогонять... было бы так здорово...

[Jim]

  Дракон с пониманием медленно кивнул, однако его выражение оставалось обеспокоенным. Эти ребята несомненно были очень храбрыми, преодолевая отчаяние до этого уровня, но понимали ли они, что их погружение не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало на самом дне этой пропасти. Их усилия до сих пор были очень похвальны, однако простым смертным, не знавшим Другой Стороны, спускаться ниже было... этого не надо было делать. Имя "Кагари" дракону было совершенно не знакомо, однако имя в этом месте только обозначало образ, и видневшееся за этим обращением существо казалось... отдалённо знакомым. Кажется, он действительно встречал её, но никак не мог вспомнить, при каких именно обстоятельствах.

 

  Впрочем, что более важно - внизу было два места огромного значения, про которые он обязан был предупредить. До одного он даже помог бы героям спуститься в поисках этой Кагари, но про второе он мог только предупредить теперь, когда в его собственной душе вспыхнул свет. Сварзе представилась отвесная, ничем не примечательная серая стена с мелкими камешками и трещинами тут и там. Во многом она походила на ладшафты до сих пор, разве только темнее. Впрочем, тренер не могла быть уверена, в самом ли деле там было темнее или воспоминание было просто более расплывчатым. При любой попытке запомнить хоть какую-нибудь необычную форму, очертания трещин и камней под руками расплывались как у человека с плохим зрением. Выхватить удалось только что-то отдалённо похожее на корни или чёрное дерево ещё дальше внизу. На этом видение так же резко закончилось.

 

  Существо ещё раз опустило крыло, предлагая человеку забраться в последний раз. До другого важного места он мог доставить её, ну или девушка могла спуститься своими силами - отсюда было уже не далеко.

[Schwarze Taube]

Я моргнула. Стена?.. Что это? Новая защита? Может быть, Кагари была за этой стеной? Может, стену было не разбить? Может, там было ещё больше защитников, которые готовились напасть, когда враг окажется "припёртым к стенке" во всех смыслах?

 

Может... оттуда нельзя было выбраться?

 

- Так ты... можешь меня донести? - наконец поверила я в опущенное крыло. - Спасибо.

 

С этими словами я собралась с духом, чтобы полностью довериться дракону и сесть ему на спину. Внизу оставался ещё Чиф, так что я немного опасалась за жизнь помощника. С другой стороны, Чиф же не будет лупить по существу, на котором сидит кто-то из подопечных. Верно?

[Jim]

  Стоило девушке оказаться на спине древнего ящера, как монстр хлопнул чёрными крыльями и спрыгнул, спускаясь к находящемуся ниже выступу с пещерой, где исчез Эн и куда добирались Света и Шершебьен. Николай и, тем более, Чиф уже были гораздо ниже, однако с помощью этого неожиданного попутчика продвижение группы получилось немного ускорить.

 

  Существо остановилось на карнизе, помогая тренеру спуститься. Эна поблизости не было, однако силуэт человека можно было различить на фоне мерцающего тёплого света дальше в глубине. Это было первое важное место, на котором в былые времена заканчивался разлом, до появления другого духа. Пещера оказалась в действительности даже больше, чем угадывалось сверху, и она шла немного вглубь скалы, где танцевали отблесками пятнышки свечей или похожее освещение. Стены пещеры вглубине казались чем-то расписаны, а в самом укромном месте по центру было небольшое возвышение

[Schwarze Taube]

Моё полутрансовое состояние оказалось настолько трансовым, что я вспомнила о страхе упасть с покемона лишь после того, как вновь ступила на камни. Оно и к лучшему. Не дело напрягать местных существ такими эмоциями. Тем более что после нашего медленного и ужасного путешествия по отвесной скале даже полёт на незнакомом монстре казался сказочным спасением, которое оставляло после себя лишь смесь горячей благодарности с облегчением.

 

- Большое спасибо, - поклонившись дракону от избытка чувств, я погладила его на прощание. - Спасибо за помощь.

 

А затем я посмотрела вглубь пещеры, чтобы увидеть силуэт на фоне света.

 

- Что тут... такое?..

 

Я уже хотела было идти рассматривать стены пещеры, когда вспомнила о спутниках. Блин. Теперь их никто не прикрывает. Наверное, стоит высунуться и проверить обстановку, чтобы не оставить никого в беде.

 

Так я и поступила.

[Jim]

Силуэтом в неровном освещении оказался Эн, который стоял у возвышения и, по-видимому, тоже был в таком трансе, что даже далеко не сразу обернулся, хотя не реагировать на явный шум за спиной в таком месте могло оказаться последней ошибкой.

Тем временем, за общением с драконом прочие спутники едва не оказались забыты. Это и можно было понять, учитывая сколько понадобилось концентрации. Сам выход на контакт во многом был вынужденной мерой с самого начала, поскольку иначе в опасности неминуемо был бы спускающийся зеленоволосый. Теперь же обзор мог оказаться не настолько удачным с более низкой позиции, но Сварзе всё равно выглянула проверить. Ещё несколько чёрных покемонов заинтересовались живыми мишенями для их боли и ненависти, но дракон вновь поднялся в воздух, чтобы их отвлекать. Кем был этот внезапный спаситель? По очертаниям угадывался бы Флайгон, если не полностью чёрное "размытое" на вид тело как и у всех других, словно ожившая тень.

Света и Шершебьен уже добирались до середины. Под защитой доброжелательного существа появлялась надежда, что с ними всё же всё будет в порядке.