Почувствовав какой-то всплеск хищнических инстинктов, я дёрнулась было... И сконфуженно замерла. Нет. Не то. Совсем не то. Эти поджатые лапки почему-то не разжигали во мне предвкушение охоты, а гасили его напрочь. Но если это не то... тогда почему? И что было бы то?
Хм... Чтобы выполнить желание, нужно разобраться в нём и уточнить: в первую очередь, для себя.
Почему меня не манили лапки с хвостом? Может, потому, что принадлежали жертве? Если точнее, жертве покорной? Странно. Обычно хищники как раз клюют на покорную и слабую добычу, которая медленно летит и не оглядывается. Разве не здорово это, когда ты с бОльшей вероятностью сможешь кого-то поймать и съесть? Впрочем, я-то не собиралась никого есть и даже не страдала от голода. Значит, и в охоте на покемонов искала чего-то другого. Вопрос только, чего... Стоит поискать ощущения, которых мне так сильно недоставало... Чего мне хотелось в глубине души? В чём я не хотела признаваться ни кому-то другому, ни себе самой?
Хм... Моя идеальная жертва не виделась слабой. Она должна была сопротивляться. Я должна была стать её сильнее. Гораздо сильнее. Мне хотелось избить добычу и посадить её в ловушку. Заставить её если не подчиниться, то хотя бы смириться с заточением. Мне хотелось жестокости?.. Хм. Нет. Жестокость - это боль. Одного яркого представления кого-то сильно страдающего хватило мне, чтобы снова снизить охотничий инстинкт до нуля. Значит, не то. Я не хотела бить кого-то ради избиения. Значит... Мне хотелось самоутвердиться? Почувствовать себя сильнее кого-то другого, более сильного? Доказать жертве, миру, себе самой, что я - реально стою того, чтобы жить? Что меня стоит уважать?
Хм... Да, логично. Тот, кто хочет доказать свою силу - чувствует себя слабым. Значит, в глубине души я всё ещё боялась, что не совсем достойна жить или быть с кем-то на равных. Возможно, это отголоски долгой учёбы и отказа от своей мечты, родительских запретов, отношений со сверстниками. Я на многое не решалась и многого себе не позволяла, повинуясь чьей-то указке. Даже обретя наконец мечту и став каким-никаким тренером покемонов, я очень долго отказывала себе в исполнении своих истинных желаний. Ловить покемонов - плохо. Держать покемонов в покеболлах - плохо. Хотеть завоёвывать значки - плохо. Сражаться с покемонами - плохо. Не исполнять каждую мечту покемонов - плохо. Оставлять покемонов в лаборатории - плохо. Ловить пиджи и нидоранов - плохо. Быть не идеальной - плохо. Но разве всё это были мои собственные мысли? Нет. Не мои. Все эти идеи принадлежали разным, порой даже рандомным, людям, которые встречались на моём пути или излагали свои мысли в средствах массовой информации. Это были чужие идеалы и мечты, чужой взгляд на жизнь, который вообще не обязан был никак влиять на мой собственный путь и удовольствие от него. Но я ставила себе ниже всех этих людей и пыталась делать всё именно так, как правильно. Я даже с такой лёгкостью проглотила отговорку Эна, что чармандер в качестве стартового покемона сделал бы меня жестоким типичным тренером! Подумать только! Да ну и что! Это даже не факт! Может, это было бы даже лучше, чем носить в себе пороховую бочку задавленных желаний, которые подрывали меня изнутри при первой же искре!
Вот почему я всё ещё чувствовала себя слабой. Вот почему я нуждалась в доказательстве своей силы. В конце концов, почему людям можно, а мне нельзя? Я тоже хотела совершать типичные поступки и не думать о последствиях! Или, может, я тоже хотела почувствовать себя правильной и нормальной, устав всё время быть неправильной, ненормальной и несчастной?
...Хм. Если проблема - в "почувствовании", совершать для этого конкретные действия даже необязательно. Можно просто заметить, что опять обронила где-то свою силу ответственности за жизнь, ойкнуть, поднять её, стряхнуть пыль и положить на место. В принципе, этого даже хватит. Может, на этом и вопрос с "хочу, хочу кого-то подчинить, дайте два" незаметно разрешится. Но...
Что там у нас ещё "но"? А, да. Сам пиджи.
Если так подумать, многие покемоны из команды порой вызывали во мне сугубо отрицательные эмоции. Однако большую часть этих вопросов удалось разрешить, и даже самые болезненные случаи наподобие историй с Роландом или Реширамом прямо сейчас не вызывали во мне ничего хотя бы сколько-то неприятного. Однако некоторые беды оказывались на удивление живучими... В чём, интересно, между ними была разница? Может, во внимании к каким-то конкретным деталям?
За время путешествия я уже не раз убеждалась, что побороть, задавить или запретить себе какие-то отрицательные эмоции попросту невозможно. Чем дольше я обманывала или успокаивала себя, тем сильнее взрывалась в итоге или несчастнее становилась. Стало быть, эмоции... неуничтожимы? Однако рядом с источниками разного рода печалек всегда можно было найти восхитительные или вдохновляющие мелочи, внимание на которых повышало настроение и позволяло забыть о чём-то другом. В конце концов, очень сложно смотреть одновременно на грязную кляксу и прекрасную картину - внимание всё равно сконцентрируется на чём-то одном из этого чудного набора. Может, исцелялись те отношения, в которых я научилась смотреть на прекрасные картины гораздо чаще? И, наоборот, если я таращилась на кляксы, они полностью захватывали моё сознание? Такое сейчас показал Лесли - как только я вновь сконцентрировалась на старевии в его настоящем, проблемы прошлого померкли или стали восприниматься иначе. С Джесси пока удавалось лишь попеременно смотреть или на кляксу, или на картину. А вот с Косаку... ух... как бы я ни старалась запретить себе смотреть на кляксу, никакое сияние коричневых пёрышек не могло надолго задержать на себе моё внимание.
Почему?
Теперь понятно, почему! Косаку стал живым воплощением моей слабости. Поймав его, я поставила свои желания далеко-далеко позади мифической "правильности", предала себя и доказала себе же, что не имею права быть собой. Именно так я - своими собственными руками - поставила на страничке с пиджи большую и жирную кляксу, которую сейчас с таким упоением разглядывала. И каждый покорный жест птицы только возвращал меня к кляксе, потому что в тот момент, во время ловли, я хотела покорить дикого покемона, а охота закончилась уже покорным чучелком в зубах Кагари. Мда-мда-мда...
Но что же делать теперь?..
Подумав ещё немного, я пришла к выводу, что лучше не делать ничего. Да, разглядывание перьев и воркование на плече не сильно влияли на ситуацию сейчас, но они уже были первыми штрихами прекрасной картины, которая понемногу становилась доступной моему взгляду. Да, поохотиться сейчас не удастся, но зато теперь я лучше понимаю, чего и почему вообще хотела. Это уже очень здорово и даже немного вдохновляет. Вдохновляет... немного поиграть с пиджи, как получится! И стараться не смотреть на его покорность, раз уж у меня создалась такая пагубная обратная связь. Будем искать какие-то другие черты в его портрете...
***
За всё это время Косаку наверняка успел улететь далеко, так что я рванула вперёд, пытаясь подловить птичку на повороте. А там уж посмотрим по обстоятельствам.