Автор манги сразу же захватил путника своим безжалостным повествованием. С каждой новой страницей всё отчётливее вырисовывался узор этой истории про безысходное положение группы разношёрстных героев, сталкивавшихся с препятствиями, которые те были не в силах преодолеть. И когда, казалось, что всё было потеряно, их не спасало никакое волшебное своевременное вмешательство или прилив силы воли. Всё было на самом деле потеряно. И в этой безжалостности к героям Джим находил что-то неожиданно глубоко отзывавшееся в его собственной душе. Их было так жалко... Но вместе с этой укрепляющейся связью с героями приходило и понимание, что слишком многие существа в реальной жизни оказываются в подобных безвыходных ситуациях, и даже все их потуги из глубины души что-то исправить могут закончится столь же бессмысленно и бесславно.
Джим закрыл мангу, загнув листочек на странице, до которой дочитал, и откинулся к стене, чтобы подумать. Наверное, этот мангака захватил его именно тем, что не боялся показать истории тысяч и тысяч простых людей, которые не стали успешными знаменитостями. Тех, о ком никто не знает и о ком не пишутся истории становления королями и покорителями. Самых обычных людей. И хотя каждый персонаж был по-своему эксцентричным и запоминающимся, не вписывавшимся в окружавший их безумный мир, все они вместе с этим были такими близкими и понятными. Их души, мечты, страхи и страдания казались близки и понятны.
"Мьюту, а каких покемонов ты хочешь поймать?" - поинтересовался Джим, подняв взгляд на дно кровати сверху и возвращаясь мысленно к отказу телепата от поимки местного хранителя, - "И... хочешь ли всё ещё?"
Джиму казалось, что ловля посягалась на свободу живого существа, как будто поймавший теперь владел пойманным. Он мог решать, когда ему появиться и убрать, когда тот был не нужен. Джим же никогда не называл компаньонов "своими покемонами". Это словосочетание казалось ему слишком повелительным. И могучий Мьюту, и маленький Зигзагун были полностью равными с ним друзьями.
Но Мьюту имел другой характер. Ему нравилось командовать, нравилось подчинять и устанавливать своё превосходство, да и бить морды ему тоже нравилось куда больше. Единственное, в чём шахматист не был уверен - так это сколько из этих черт были осмысленным выбором его души, а сколько стали результатом его бунтарской натуры как ответный удар окружению. Мьюту был создан боевой машиной, без жалости и устали сносящим врагов. Так с ним и обращались. Так обращался с другими и он сам. Но был ли это в самом деле его осознанный выбор или он просто не знал ничего лучше? Последнее время телепат немало удивлял проблесками характера, неожиданно более напоминавшего обычного человеческого подростка (пусть и очень сильного и умного). Мьюту столько времени проводил в боях, что не знал почти ничего о простой жизни - даже как работают душ и фен. Потому что у него их никогда не было. Его свобода не могла обсуждаться, потому что огромные ресурсы были потрачены не для того, чтобы он делал что-то другое в своё удовольствие. Шахматист хотел только приоткрыть его кругозор, показать, что ещё бывает в жизни, и его собственная позиция, казалось, лучше всего подходила, чтобы показать наиболее удалённый конец этого спектра. Изменил ли этот опыт как-то взгляды Мьюту? Теперь, когда он увидел и испытал куда больше, чем когда-либо мог в полностью подконтрольной лаборатории, что он думал сам об отношениях людей, покемонов... и себя?
), а тэг картинки, то не переживайте.
Джесси 100
Реширам 100 
Аканэ 56 
Кагари 41 
Аска 56 
Алиса 17
Чара 50 
Мэлма 100
Лесли 54 
Инуки 91 
Сатоши 32
Роодзухимэ ? 
Цубоми 51 
Гера 80 
Уинри 60
Мисси 69 
Роланд 91 
Ханако 87 
Футаба 22 
Косаку 39 
Флос 65 
Азарни 100 
Найто 54 
Билл 99 
Кента 87 
Эшли 97 
Тэмари 84 
Береника 60 
Кири 10 
Нико ?
(Хорохоро) 
Визерис 5 
Кроцелл 24 
Аюми 9 
Рейнира 28 
Сэнкоо-но-Маихимэ 31 
Вермакс 5
Пичи 65 
Пушистик 97
