Сообщений в теме: 8

[Schwarze Taube]

Карта

Иногда Нахо начинала забывать, кто она и что делает в заброшенной школе. Единственное, что она знала - что уже давно мертва, и ей незачем было думать о том, чего так жаждут попавшие в Тендзин заблудшие души. Выхода не было. Но нужен ли был Саеноки этот выход..?

Это было похоже на пробуждение от тяжёлого сна. Нахо бесцельно смотрела сквозь стеклянную дверцу ветхого шкафчика, автоматически отмечая для себя каждый клочок бумаги, волос или дохлое насекомое на его полках. В один момент Саеноки приметила на стекле собственное отражение и нашла в себе силы удивиться. Призрак - и отражается. Странно, что она всё ещё не испускала голубоватое свечение подобно местным безумным деткам.

Что-то в обстановке изменилось, пространство всколыхнулось, разбавленное аурой живых. Новые жертвы. Десятком больше, десятком меньше...

Сообщение отредактировал Schwarze Taube: 29 Июнь 2016 - 10:11

[Aidan Weit]

Страница первая~

   Единственной ниточкой, что до сих пор связывала Нахо с реальным миром, служил объёмный блокнот с уже пожелтевшими от сырости и старости листами бумаги, а так же фрагмент проклятой куклы, которая необходима для смертельного заклинания «Сачико-сан». В отличие от своего коллеги, трафарет сохранил свою белизну, и выглядел так, словно его только что вырезали из какого-нибудь офисного листа. Сейчас, уже после смерти Саеноки, он утратил свою былую магическую силу и, в общем-то, был для неё абсолютно бесполезным клочком бумаги. Тем не менее, горе-оккультистка всё же оставила предмет у себя. Во-первых, в роли закладки. Для девушки вроде неё – смерть не повод, чтобы отлынивать от своей главной задачи – сбора и обработки информации. Времени на такую ерунду как перепроверка написанного, попросту не было, а потому она считала это непозволительной роскошью. А во-вторых, кукла служила чем-то вроде напоминанием о том, что она сотворила будучи живой.  Нельзя сказать, что Нахо вообще каялась о содеянном. Скорее, делала она это опять же ради себя, чтобы окончательно не потерять рассудок в подобном месте и не превратится в бездумную марионетку, как многие здешние обитатели.   

   Корешок журнала твёрдо упирался о левую руку, которая выступала в роли подставки для более удобного ведения записей. Правая же рука, которая держала обычную шариковую ручку,  буквально скользила по листам, оставляя за собой соответствующие записи синего цвета. Нахо записывала всё в свой блокнот, не отрывая взгляд от шкафчика, всё её внимание было акцентировано исключительно на его содержимом. К счастью, молнии за окном били достаточно часто, что и послужило здешним источником света, а витрина без проблем пропускала кратковременные мерцания сквозь себя, рассеивая пелену тьмы. Так что Саеноки могла даже не утруждать себя открывать дверцы для проверки «инвентаря», а уж тем более искать более благонадёжное светило для своих исследований. 

   Если бы какая-то любопытная, а что самое главное – живая, жертва понаблюдала бы за Нахо, то ей тут же стало бы не по себе от увиденного. Отсутствие каких-либо эмоций на лице и зацикленный взор действительно напряг бы любого нормального человека, очутись он в подобной «специфической» среде. Но не только спокойная мимика способна напугать нашего былого смельчака. Если он всё же наберётся духу и заглянет в записи, то вмиг отпрянет от оккультистки, а потом и вовсе сменит свой маршрут. Разумеется, если он не болван и у него имеется кое-какой инстинкт самосохранения.

  Сам способ написания уже может ввести в ступор любого человека, что посмеет понаблюдать за Нахо во время работы: кисть спокойно, без спешки и лишней суеты рассекает воздух, вырисовывая нужный орнамент для определённой буквы. Но работа заканчивается отнюдь не на этом этапе. Едва только собрана необходимая комбинация из букв, появляется слово, а далее - уже целые словосочетания и предложения. Почерк, пусть взгляд и не опускается в тетрадь, не теряет каллиграфичность, а строки словно выведены под линеечку. Всё это состояние пугающего хладнокровия, или даже… равнодушия без проблем передаёт и содержание письма:

   «Шкаф, несмотря на всеобщий интерьер, выглядит довольно… целостно. Разумеется, если исключить наличие пятен крови и следов царапин, которые характерны для человеческих ногтей. Возможно, кто-то в порыве безумия пытался написать послание, однако запись не читабельна. Витрина целая, без намёков на трещины, а слой пыли на внутренней стороне полки свидетельствует о том, что дверцу никто так и не открыл. Тем не менее, внутри были обнаружены инородные объекты, которые, в теории, не должны там находиться. Возможно, в шкафу имеются лазейки, через которые проникли насекомые, клочки бумаги, образцы волос.»

   Тем не менее, каким бы идеальным не казался почерк Нахо в начале, понемногу он начинал терять свой внешний облик. Сперва строки начали идти в разнобой, а потом – буквы утратили свой внешний презентабельный вид:  

«Волосы, найденные мною

                                           в шкафу, отличались длиной
                                                                                           и нехарактерным для чистокровной

японки цветом.

                            Возможно, это иностранка или же метиска.

                                                                                                   Можно так же предположить, что они вообще не

                  принадлежали ребёнку или подростку.

                                                                                   КлоЧки буМА-ГИ могли попаСТь сюда

СЛУчаЙнО или жЕ их ЗАКИ-НУЛ кто-ТО

                                                                из ЖЕртв. Содержи^мое

                                                                                                       _НЕ мОгу Про-ЧестЬ.»

Апофеозом такой деградации почерка послужило полная хаотичность написанного, отсутствие какой-либо связи с предыдущими предложениями:

«Желание. Ржавый Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на Родину. Один. Таварный вагон»
«Насе-комые. ЭтО они. 

                                      Я ^ощущаю чеЙ-то взгляд

                                                                               сзадИ,

                                                                                         а ТАк же мерз-кий смеХ.

                                                                                                                                 КибиКИ-сенсей?

Ана_лиз завЕршён. Насе-коМЫе?

                                                     ВЗГЛЯД.  

                                                                  отВРАТи^тельный хохот.

                                                                                                        _КИБИКИ-СЕНСЕЙ.»

   Последние строки повторялись снова и снова, становясь с каждым новым повторением менее разборчивыми. Нахо не опускала взгляд, она не проверяла то, что пишет. Рука неустанно двигалась, расширяя бессмысленное сообщение. Сколько это продолжалось? День? Неделю? Месяц? Больше? Саеноки этого не знала, да и не задумывалась вовсе. Всё, чего она хотела – продолжать свою работу, оставаться полезной для единственного дорогого ей человека на свете, и даже её смерть – не повод перестать помогать ему.

   В очередной раз блеснула молния, осветив всю школу зловещим светом, а после всё затихло на какое-то время. Небеса перестали сотрясать землю своим неистовым и безумным громом, а молния затихла. И только дождь неустанно тарабанил в окна. Само время будто остановилось на какой-то миг, но даже этого хватило, чтобы девушка нашла ещё кое-что интересное для себя.

   Продолжая всматриваться в витрину уже без освещения, Нахо наконец заметила своё собственное отражение. До этого момента она не могла как следует разглядеть себя из-за частых вспышек, но теперь когда вокруг царит полумрак, Саеноки могла рассмотреть свою личину, пусть и немного расплывчато. 
   Отсутствие голубоватого свечения, которое привычно покрывает тела убитых детей, на какое-то время дало ей надежду, что она всё ещё жива. Но пустынные глаза, словно у какой-то рыбы, полностью лишили её этой надежды. Девушка инстинктивно открыла рот как можно шире, проверяя наличие языка. К её величайшему удивлению, тот оставался на прежнем месте. Затем рука провела по шее. Никаких рубцов или следов удушения не было замечено. После это руки опустились на уровень талии, проверяя, не вспорот ли ненароком живот. Никаких увечий опять же не было обнаружено. Кожа не обтягивала кости. Значит, оккультистка не умерла от голода или обезвоживания. Рёбра и другие кости остались целыми. Причина смерти вряд ли стало падание или проламывание черепа. Кожа без ожогов и, в общем-то, плоть осталась целой. Выходит, её не сожгли, и она не стала ужином какого-нибудь обезумевшего от голода подростка. Попытки вспомнить, как же Нахо всё же умерла – не увенчались успехом.

   Чувство собственного бессилия, от того что попытки вспомнить хотя бы причину своей гибели не увенчались успехом, охватило девушку и та, переполненная досадой, ударила витрину ладонью вместе с блокнотом, в котором только что делала пометки. Стекло, не смотря на достаточно сильный удар, даже не дало трещину. Хотя, казалось бы, подобная хрупкая поверхность не должна выдержать такой напор и непременно разбилась бы на множество осколков. Тем не менее, вместо этого витрина отпружинила, словно какой-то… пластик. Неестественность даже в таких элементарных вещах вызвало у Нахо волну раздражения. Уже от злости, она вдарила по стеклу ещё раз, теперь уже кулаком. Словно по велению волшебной палочки, поверхность рассекло надвое  глубокой трещиной. Причём разлом поделил отражение Саеноки надвое, от чего ей вдруг стало не по себе. Уже от страха или даже паники, девушка ещё несколько раз ударила витрину теперь уже обеими руками. Стекло не выдержало, и на этот раз окончательно разбилось на множество мелких фрагментов.

   Не известно, какую ещё палитру эмоций успела испытать на себе девушка, если бы в школе Тензин не появился уже новый источник шума, который отвлёк Нахо от эмоционального всплеска. 

  Однотонный, занудный и звонкий – он разлетался по всему периметру, достигая ушей каждого здешнего обитателя. Звон старинных маятниковых часов не предвещал ничего хорошего – только пополнение мира призрачной школы новыми жертвами. Последний гость прибыл в это гиблое место и часы вновь затихли на неопределённый срок, пока ещё какой-нибудь глупец не решит испробовать «Счастливый ритуал Сачико-сан» вместе со своими дорогими друзьями.

   Едва только часовой звон утих, его сменил раскат грома и очередной блик молнии. Проклятая школа вернулась к своему привычному «ритму жизни» с типичными звуковыми и световыми эффектами.  

   Подобная «музыкальная пауза» подействовала на Нахо успокаивающе. Саеноки медленно перевела свой взгляд на руки, которые совсем недавно пробили витрину. Несколько осколков впились в кожу девушки, тем не менее, она не ощутила боль или хотя бы дискомфорт после ранения. Резким движением руки она сбила их и с интересом начала наблюдать, как её «раны», которые даже не сочились кровью, заживлялись у неё на глазах.

   Как только «регенерация» призрака завершилась, Нахо переключилась на свой блокнот. Недовольный взгляд перебегал с одной строки на другую, и только замечая имя дорогого ей человека, он становился несколько добрее. Тем не менее, даже упоминание о драгоценном «сенсее» было недостаточно, чтобы исписанный и бесполезный клочок бумаги остался на своём месте. Резко оторвав лист, Саеноки скомкала его и швырнула куда-то в сторону. Избавившись от мусора оккультистка заметила, что у блокнота было вырвано ещё несколько листов. Судя по всему, подобное уже случалось раннее и девушка тратила время на бестолковые записи вроде этих. 

   Как только Нахо привела рабочие записи в порядок, она закрыла журнал и поднесла уголок к своему рту, намереваясь скрыть свою улыбку, которая весьма внезапно образовалась на её лице.

 - Сколько же идиотов прибыло в этот раз~ - Пропела она, едва ли сдерживая свой смех. Нельзя было напугать детишек, которые и так трясутся от страха, словно осиновый лист. Тем не менее, нельзя было позволить им долго скучать в одиночестве. Но сперва нужно было сделать кое-что поважнее, чем наблюдение за подопытными крысами, которые по собственной глупости попали в ловушку, из которой нет выхода. 

- Сенсей! - Неожиданно крикнула Саеноки, едва ли сделала шаг вперёд. Всё верно, в её планы входит только поиски обожаемого Кибики. 

*Медленно совершаем пять шажков в левую сторону~*

[Schwarze Taube]

Не могу не кинуть кубики и здесь (что-то меня сегодня понесло).
1-40 - информация, 41-50 - труп, 51-70 - неприятность, 71-90 - предмет, 91-100 - ничего.
[roll]1d100[/roll]

[Schwarze Taube]

38
1-30 - страшное, 31-50 - бесполезное, 51-90 - подсказка, 91-95 - труп важного нпс, 96-100 - живой нпс
[roll]1d100[/roll]
Особые Нахо-кубики
1-5
[roll]1d100[/roll]
1-10
[roll]1d100[/roll]

[Schwarze Taube]

79.79.39

[Schwarze Taube]

Ход 1

 

Несколько шагов в сторону - Нахо уже не удивлялась тому, что звук её шагов звучал совершенно натурально, словно она до сих пор была живым человеком. Разбитый шкафчик оставался позади; скомканный листок бумаги сиротливо лежал на полу рядом с ним, обречённый на вечное забвение. Однако Нахо было совсем не до своих бракованных записей - ей не было дела до того, прочитает ли их ещё какое-то живое существо перед тем, как умереть. Даже если и прочитает - что с того? Безумных записок тут хватало и без неё... Конечно, встречалось иногда  и что-то полезное: одно из подобных посланий сейчас лежало у Нахо прямо под ногами. Собравшись было наступить на записку, девушка неохотно сделала паузу, чтобы пробежаться глазами по нестройным рядам символов. Судя по всему, тот, кто писал это, был сильно ослаблен - возможно, умирал от голода, жажды или ранения. Последнее оставалось под вопросом ввиду отсутствия крови... Но на информацию это никак не влияло.

 

"Никто из нас не пошёл за ней. Этот лес такой мрачный, а в школе хотя бы не идёт дождь. Прошло уже четыре дня, как она исчезла в лесу... Интересно, нашла ли она помощь? А если нашла... Почему никто до сих пор не пришёл за нами..?"

 

Ещё несколько шагов по коридору. Что-то неожиданно привлекло внимание Нахо, и она повернула голову, вглядываясь в темнеющий проём открытой двери. От двери веяло силой - что-то или кто-то не хотел, чтобы его беспокоили, и девушка знала, что зайти туда ей никто не позволил бы. По крайней мере, сейчас - пространство в школе то и дело затевало свои игры, и Нахо не нужно было повторять дважды, чтобы не лезть не в своё дело. Тут ещё было немало неизученных мест.

 

Статус

Нахо Саеноки ХХХ%

 

Карта

Сообщение отредактировал Schwarze Taube: 04 Июль 2016 - 14:43

[Aidan Weit]

Страница вторая~

   Взгляд Нахо лениво блуждал по коридору, изредка останавливаясь на какой-то детали, которая могла показаться любопытной. Впрочем, едва интерес начинал проявляться в полной мере, как он умудрялся потухнуть в разы быстрее. Но на самом деле, в этом нет ничего удивительного. Точно так же, как пациенту начинают надоедать стены его больничной палаты, Саеноки постепенно утратила какую-либо заинтересованность к объектам здешнего интерьера: следы крови на стенах, чьи-то разлагающиеся  трупы, предсмертные записки. Всё это даже при жизни не особо пугало (возможно, потому что сама Нахо была готова увидеть нечто подобное), а после смерти так вообще не вызывало какие-либо эмоции.

   Скорее наоборот, пока она была живой, это служило для неё стимулом действовать куда быстрее, решительней, а мыслить – хладнокровней, без лишней эмоциональности. Это сравнимо с песочными часами, которые ты переворачиваешь, чтобы засечь время для самого пустякового дела. Вот они перед тобой, и ты неустанно следишь за тем, как вместе со временем, бесчисленное множество песчинок переходят в другую половину сосуда. Ты знаешь, что твоё время сильно ограничено, но не уверен до конца, сколько тебе отведено – ведь этот каскад из песка неумолимо заполняет ту ёмкость, в которой ты и находишься. А чья-то любопытная пара глаз следит за тобой по ту сторону стекла, пока ты пытаешься выжить.

   Нахо, не смотря на свой высокий уровень интеллекта и наличие магических способностей, не сумела выбраться из бездонной ямы, которую выкопала собственными руками. Впрочем, существует ли вообще выход из этого мира? Если как следует пошевелить мозгами и вспомнить, где сейчас она находится, то ответ будет очевиден.

   Нет, это невозможно.

   Не важно, каким ловким, одарённым или умным вы были в реальном мире. Ваша судьба предрешена, едва услышите бой местных часов, оповещающих о вашем прибытии. Вопрос только в том, как скоро и каким образом вы погибнете. В школе Дендзин не существует такого понятия как «надежда», только страх и отчаяние правят балом, а эти ужаснейшие пляски устроила скромная компания духов во главе с Сачико.

   Но стоило ли вообще вспоминать о таких мрачных вещах именно сейчас, в попытках урвать что-то дельное в огромном количестве обрывочных воспоминаний, не говоря уже о поисках Кибики-сенсея в этом пропащем месте.

   А что если и он тоже…?

   Нет, его не могла настигнуть та же участь. В отличие от здешнего контингента, он был основательно подготовлен для такой экспедиции. Более того, взрослый мужчина – это вам не сопливые детишки. Так что он совершенно точно жив. И это было единственное, в чём Нахо была совершенно уверена. Вернее, единственная иллюзия, которую она основательно вбила в свою голову и за которую держится даже после своей кончины.

   Вот совершенно неожиданно, под ноги Саеноки залетел небольшой клочок бумаги. Сперва девушка решила, что это её собственная запись. Однако, оглянувшись назад, призрак всё же приметила бумажный комок, который она недавно швырнула возле шкафчика. Убрав ногу с листа и немного отступив, Нахо опустилась на корточки, чтобы ознакомиться с содержанием данного фрагмента. Испытывая словно какую-то неприязнь, оккультистка взяла лист за уголки и подняла напротив своего лица. Едва она дочитала до конца, как на лице образовалась безобразная улыбка, а ехидный смешок можно было без проблем услышать не смотря на непогоду за окном.

 - Ду-ра-ки~. – Протянула Нахо, постепенно сгибая лист, придавая ему новую форму. Весьма удивительно, что Саеноки не выкинула находку, словно какой-то мусор. Вместо этого она весьма бережно обошлась с рукописью, превращая её в подделку в духе оригами. Да, пробовать свои силы в подобном ей раньше не доводилось, так что это можно было считать её дебютом. Тем не менее, вышло весьма неплохо, и сейчас на не её таращился миниатюрный бумажный череп.

- Ты наверняка не заметила, но черкая на этой бумажке своё глупое послание, ты наконец-то продемонстрировала свою истинную натуру, которую умудрялась скрывать ото всех. Твой эгоизм и жалость к себе – вот что руководило тобой всю твою жалкую жизнь. Ты беспокоилась только о себе, прикрываясь таким благородным понятием как «дружба».  Уж я-то наверняка знаю, какой беспомощной ты была и как надеялась на своих товарищей. Пусть ты и делала вид, что из кожи лезла, чтобы помочь остальным, но почему ты в предсмертной записке даже не пожалела свою подругу? Ты не переживала за её участь, ты бросила её, ровно как и остальные. Ты не винишь себя, что не сумела её отговорить, ты жалеешь только об одном: что за тобой никто так и не явился. И перед самой смертью, ты начала проклинать ту, которой несколько часов до трагедии говорила: «Я тебя люблю».

   Взгляд Нахо уловил чей-то образ на самом краю пропасти. Судя по очертанию и школьной форме, это была девушка. Бледная кожа, которую покрывали ссадины и синяки, буквально обтягивала кожу. Правая нога в области колени находилась под каким-то неестественным углом, не говоря уже об отёчности. Губы потрескавшиеся, дыхание тяжёлое, словно не хватало воздуха. Но не смотря на присутствие нового возможного собеседника, Саеноки проигнорировала появившегося духа и продолжила беседу с оригами:

- А вы ведь даже не подозреваете, что вашим главным врагом здесь является ваша надежда, за которую так отчаянно цепляетесь. Она окрыляет ваши пустые головы и изнеженные тела, позволяя без особых проблем придать направление для вашего недолговечного полёта в пропасти. Это и стало причиной безрассудного поступка твоей подруги, но напрасно ты завидовала её судьбе. Не беспокойся, она так же умерла. Но её смерть, в отличие от твоей, была намного страшнее. Ты ведь не задумывалась о том, что ты находилась в более… комфортабельных условиях? Да, запах гнили и крики жертв не располагают к отдыху с травмированной ногой. Но это всяко лучше, чем блуждать по нескончаемому лесу под проливным дождём. Согласна? Но знаешь, отнюдь не простуда или голод стала причиной уже её смерти. В один момент она осознала, что не может вернуться обратно. Она заблудилась. Несколько дней она пыталась выбраться из этой ловушки, но… в конечном счёте нашла единственный выход. Её нежный атласный шарфик оказался на удивление прочным, чтобы выдержать тушу своей хозяйки. Тем не менее, бедняга сжала своё горло недостаточно плотно. Воздух, хоть немного, но поступал в лёгкие. Так что ей пришлось повисеть несколько дольше, чем другим висельникам. Но знаешь, это время она потратила с пользой. Болтаясь  на импровизированной верёвке, она проклинала тебя. Завидовала тебе. Ненавидела...

   Внезапно оборвав фразу, Нахо дала щелбан по пустой черепушке. Та весьма легко покатилась в указанную сторону. Оригами докатилось до самого обрыва, задержавшись на самом краю пропасти. Девушка заметив странный предмет, подобралась поближе, чтобы забрать подделку. Подняв череп, неизвестная прижала «подарок» к груди. Но едва она это сделала, как отступила назад, сорвавшись в пропасть. Но не смотря на своё неожиданное падение, призрак не стал кричать и просить помощи. Только имя её подруги – Кейко, вырвалось из груди. 

   После финала истории, Саеноки встала на свои ноги отряхнулась. Не потому что она действительно испачкалась, просто… так обычно она делала, когда сидела на чём-то грязном. Так же механично она достала свой блокнот, который умудрилась зацепить за рукав жилетки. Немного пролистав его, она дошла до какой-то исписанной страницы. Внизу оккультистка поспешила сделать какие-то заметки, после чего в спешке прикрыла свой журнал. Тут было ещё кое-что любопытное.

   Какая-то странная и пугающая аура витала в воздухе. Источник силы совершенно точно скрывался за дверью, которая была даже немного приоткрыта. Даже удивительно, что существует нечто способное вызвать у Саеноки беспокойство, если не самый настоящий животный страх. Вместе с неподдельным любопытством, это создавало самый настоящий коктейль эмоций. Но, чего боятся уже мертвецу? Наверняка именно с этими мыслями девушка начала подкрадываться к таинственной двери. Но едва её руки коснулись деревянной поверхности, как Нахо пропала, словно растворилась в воздухе.

*Идём на диагональ в право-вверх, как бы в дверь. Но… совершаем пространственный прыжок и перемещаемся в другое место. Да, добавим элемент неожиданности.*

 

[Schwarze Taube]

1-40 - информация, 41-50 - труп, 51-70 - неприятность, 71-90 - предмет, 91-100 - ничего.
[roll]1d100[/roll]

1-5
[roll]1d100[/roll]
1-10
[roll]1d100[/roll]

[Schwarze Taube]

92.74.43

 

Ход 2

 

Порой Нахо начинала чувствовать себя хозяйкой пустых коридоров Тендзина. Многие явления, так или иначе затрагивавшие местных духов, обходили её стороной; знаний в её голове было больше, чем у большинства здешних обитателей, вместе взятых, да и наработанные навыки никуда не девались. Чего ей стоило проанализировать пару-тройку таких вот печальных случаев? Чего стоило посмеяться над чужой глупостью? Беспощадно вскрыть чужие травмы, потоптаться на человеческих надеждах?

 

Коридор вокруг был пуст. Одинокая девушка, совершенно не похожая на призрака, не привлекала ничьё внимание - она могла позволить себе бродить по школе, подобно тени, продолжать искать и исследовать, как ни в чём ни бывало. Но сейчас Нахо не хотела быть именно здесь. То, что интересовало её, находилось в совершенно другом месте, и госпожа Саеноки прекрасно знала, как туда попасть. Даже в таком проклятом месте, как Тендзин, для жаждущего не было ничего невозможного...

 

Нахо пропала, словно её силуэт в коридоре был лишь причудливой игрой света и тени.

 

*Саеноки Нахо-сан дальше описывается там, куда идёт.*

 

Статус

Нахо Саеноки ХХХ%